Время гостей (сборник) - Страница 114

114

— Вы произнесли нечаянный каламбур, — прервал врача Скарбл.

— …есть основания считать, что только в одной нашей стране их около сотни миллиардов?

— Умножьте эту цифру на тысячу, если хотите, — произнес Скарбл. — Последняя ночь была Ночью великого вылупления. Юные особи вырастают до стандартного размера за считанные часы, теперь все стадии протекают быстрее. Времени осталось мало.

— О, кары небесные! — взвыл доктор Моска. — Как больно! Еще один укус паука.

— Не просто укус, — сказал Скарбл. — Это был критический укус. Примите мои извинения за боль: в связи с необходимостью оплодотворения огромного количества людей у меня не было возможности оснастить всех моих помощников безболезненными зондами. Однако сейчас станет легче, чувствуете? Инъекция содержит наркотик и снотворное.

Инъекция подействовала. Доктор Моска задремал. Ему снился падающий снег, но снег необычный: теплый, пушистый, искрящийся, а у снежинок были хвосты, отчего они походили на крошечные кометы.

Внезапно возникшие ниоткуда пауки покрывали доктора Моску невесомой паутиной, как дети на пляже засыпают друг друга песком. Точно так же они покрывали многие миллионы других укушенных спящих людей миллиардами узких лент шелкового серпантина.

Было так восхитительно безмятежно лежать, откинувшись в кресле, и слушать, как умалишенный Скарбл продолжает бубнить про то, что он больше не человек, — (доктор Моска обнаружил, что не способен пошевелить головой, и это было немного странно), — что Скарбл не человек, как бы он не выглядел внешне, и что он действительно император пауков Аранеа, как, впрочем, и всех остальных пауков на свете.

Перевод Сергея Гонтарева

Планета медведей-воришек

Минуй меня судьба лихая

И вороватых мишек стая

Джон Чансел

1

То, что происходит на планете медведей-воришек, явно нуждается в объяснении. Потому что, как однажды сформулировал великий Реджиналд Хот: «Аномалии — это непорядок».

Примерно раз в десять лет кто-то, одержимый страстью к систематизации, затевал масштабную работу с целью составления каталога «Указатель планет и их расположения» и предпринимал новое исследование аномалий. Это исследование никоим образом не могло миновать планету медведей-воришек.

«Планета не представляет опасности ни для человеческой жизни или деятельности, ни для его телесного здоровья, и лишь некоторую — для его душевного равновесия, — так написал великий Джон Чансел около века тому назад. — Здесь почти повсеместно идеальный климат, но это не то место, где легко разбогатеть. Окружающая среда спокойна и экологически сбалансирована, а красоты природы просто зачаровывают. Планета оказывает странное воздействие на прибывших, в результате чего они вынуждены писать строки, не являющиеся истиной, что и происходит со мной в данный момент». Для судового журнала запись довольно необычная.

И еще одна старинная запись, другим почерком: «Здесь нечего покорять. Это довольно бедная и непредсказуемая планета. Все на ней происходит не так. Я бы сказал: все происходит восхитительно не так. Но тем не менее — не так».

И вот еще одна экспедиция из шести исследователей. Джордж Махун (видом он напоминал борца, и ум у него был борцовский — ищущий, цепкий, просчитывающий самые выгодные ходы); Элтон Фэд (с глубокими знаниями, но не блестящий ученый); Бенедикт Крикс-Краннон (смуглый красавец, мастер на все руки); Льюк Фронза (он считался в отделе «многообещающим», но что-то слишком долго задержался на этой стадии); Селма Ласт-Роуз (она была совершенством, можно ли что к этому добавить?); Гледис Макклейр (милая, одаренная, но не гений, а исследователь обязан быть гением) и Дикси Лейт-Ларк (воплощение духовности!) — все они высадились на планете медведей-воришек. Они не были учеными с большим опытом, это было новое поколение. Тем не менее члены команды уже успели проявить себя специалистами по исследованию аномалий.

— Неплохое местечко, хотя мало на что пригодно, — заявил Джордж Махун, не пробыв на планете и десяти минут. — Почему же никто из прежних исследователей не сказал просто, что планета «пригодна лишь для маргинального и субмаргинального использования; при предварительных исследованиях оценивается как бедная основными, радиоактивными и редкоземельными металлами; ее запасы топлива невелики, планета не рекомендуется к освоению в этом столетии, поскольку существуют места гораздо более перспективные». Почему в отчетах столько непонятной белиберды? Хотя мне тут нравится. Приятное местечко для краткого отдыха.

— Да, и мне тут тоже начинает нравиться, — произнесла Селма Ласт-Роуз своим характерным «барабанным» голосом, — здесь кроется загадка, а я люблю разгадывать загадки. Есть какая-то тайна в этой Долине старых космолетов. Я не прочь заняться ею.

Они сели на равнине в Долине старых космолетов. Здесь были удивительные изображения древних космических кораблей в натуральную величину. Двенадцать изображений — от самого первого до самого последнего — занимали две трети круга, образуя подобие циферблата. Каким способом эти схемы были сделаны, оставалось загадкой, но прочерченные линии не зарастали густой травой, зеленый ковер лишь подчеркивал их. Можно было легко проследить округлые очертания космических кораблей, их носовые и кормовые обтекатели. Внутренние переборки также тщательно обозначались. Настоящий музей кораблей, которым не хватало лишь объема.

— Мне вспомнились два фрагмента из судового журнала «Чародея» относительно этой долины, — сказал Элтон Фэд. — В первом утверждается: «Некоторые члены нашей экспедиции верят, что Долина старых космолетов была сооружена медведями-воришками в качестве некоей исторической вехи, но сам я не верю, что эти мелкие существа настолько разумны». А другой, написанный иным почерком, звучит так: «Медведи-воришки действительно соорудили эти схематические памятники на траве всем прилетавшим сюда кораблям, но они выполнили это таким способом, который мы не можем даже представить». Последняя запись, как и последующие, сделана не чернилами, а чем-то другим.

114